к конференции памяти Ц.П. Короленко
21 августа состоялась онлайн-конференция памяти Цезаря Петровича Короленко, профессора, доктора мед. наук и пр.
В.Ю. Завьялов принял в ней участие, а также написал статью памяти своего учителя.
Приводим здесь отрывки из этой замечательной во всех отношениях статьи "ЧЕЛОВЕК КУЛЬТУРЫ В ПСИХИАТРИИ".
"Я хочу рассказать о профессоре Цезаре Петровиче Короленко, как о замечательном собеседнике, который покинул нас 14 июля 2020 года.
Мне повезло, со студенческих лет я учился психиатрии, клинической психологии и психотерапии на многочисленных беседах с ним, не по книгам, а именно на совместных беседах. Книги я, конечно, тоже читал, особенно «самиздатовские» переводы классиков психотерапии. У Цезаря Петровича была лучшая в городе личная библиотека классики психиатрии, психотерапии, психологии, современной философии и современной художественной литературы, правда на иностранных языках: немецком, английском, польском, чешском, сербскохорватском и других. На русском языке он литературу не собирал. Все работы на русском языке – это были книги, подаренные авторами, а их было не мало. Он был в хорошем смысле книжником – любил книги, читал ежедневно огромное количество страниц на разных языках, а утром, за стаканом кофе в своём кабинете погружался в разговоры, в которых обильно цитировал прочитанное.
(Я был единственным студентом 6 курса[1], которому разрешили пройти субординатуру по психиатрии и клинической психологии на кафедре психиатрии НГМИ, которой заведовал Ц.П. Короленко).
Утро всегда начиналось с длительной беседы после его коронного вопроса: «Что слышно?» Я отвечал: «А слышно вот что!» и пытался сформулировать очередную тему беседы. Его интересовало всё, но прежде всего не психиатрические или медицинские новости, а политические, культурные, социально-бытовые, и всякие разные истории о людях, их судьбах, проблемах.
....В этих беседах формировалась моя убеждённость в том, что психотерапия – это не «лечение больного собственной личностью», собственным примером здорового поведения, мышления и чувствования. Психотерапия – это лечение культурой, которая живёт в личности психотерапевта, ярко проявляется в родной речи, литературных сюжетах, мифологических мотивах, во всём богатстве языка и его адекватном использовании. А в богатейшей культуре каждого народа имеются образцы разрешения практически всех базовых противоречий, конфликтов и межличностных проблем людей.
В этих беседах сформировался и основной метод моей профессиональной деятельности – «клинико-психологический подход», соединение клинического и феноменологического («психологического») подхода, который даёт эффект «стереоскопического, двойного описания реальности», которое много позже получило название дианализ.
Я попробую воспроизвести наши беседы с Ц. П. Короленко с помощью одного воспоминания.
Кажется в году 1974, когда я уже закончил клиническую интернатуру по психиатрии, мы ехали с ним на поезде из Новосибирска в Москву на очередной съезд психиатров. Цезарь Петрович предпочитал тогда ездить поездом. Говорили, что он боится летать самолётами, но это была неправда, он летал самолётами на дальние расстояния до конца своей жизни. В 1990 году я летал с ним и женой Ларисой в США для изучения «миннесотской модели» лечения аддикции, и не приметил у него ни малейшего чувства страха. А железную дорогу он любил из-за спокойной и комфортной обстановки. Да, фирменный поезд «Сибиряк», СВ-купе на двоих, кондиционер работает бесперебойно, диваны, душистый чай в гранёных стаканах и медных «сталинских» подстаканниках. Не надо было никуда торопиться, остановки редкие, через каждые 4-5 часов, стук колёс… Обычно, то, что я видел, двое суток уходило на редактирование книги, диссертации и на разговоры.
В этот раз у Цезаря Петровича в руках была ранее запрещённая к изданию в СССР книга Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» на польском языке. Ему присылали много книг по психиатрии, психологии и художественную литературу из Польши его польские друзья, отрывая обложки, чтобы не раздражать таможенников на границе. И эта книга тоже была без обложки, карманное издание в мягком переплёте, страницы «разъезжались». Цезарь Петрович не переводил текст, а просто читал по-русски, останавливаясь, чтобы посмеяться, дать комментарий или выразить своё восхищение. Я до этого момента роман Булгакова не читал и слушал с громадным вниманием и интересом. Мы дошли до конца 8 главы «Поединок между профессором и поэтом», где описывались похождения Ивана Бездомного в психиатрической больнице. Вышли постоять в коридор. Был какой-то прекрасный летний вечер с багровым закатом: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой…». Мы стояли у окна и беседовали.
В.Ю.: Цезарь Петрович, а ведь Булгаков нарисовал ваш портрет в образе «доктора Стравинского»!
Ц.П.: Я ещё не родился, когда Булгаков это писал.
В.Ю.: Я имею в виду типаж, как нас в школе учили – «типичный представитель». Вы – типичный представитель профессора психиатрии. Мне ваши ассистенты и доцент Шумилова часто говорили, что психиатры – это «аристократы медицины». Я в это поверил. Быть психиатром, это – знать языки, быть философом, социологом, психологом и ещё терапевтом общего профиля по всем болезням.
Ц.П.: Шумилова Вам ещё не то наговорит, она очень эмоциональная и романтическая натура, влюблена в психиатрию, обожает своих пациентов.
В.Ю.: Но Вы же тоже любите своих пациентов – я это каждый раз вижу на клинических разборах.
Ц.П.: Я люблю с ними беседовать. Вы знаете, в психиатрии главное уметь беседовать, разговаривать, пытаться понять цели больных людей, расшифровать их желания и тайные стремления.
В.Ю.: У меня прямо сейчас образ профессора Стравинского и ваш образ слились и стали неразличимы. Наверное, меня укачивает и чай сладкий?
...... "
По ссылке вы может прочитать статью полностью на нашем сайте.